В России не нужен отдельный закон, который бы предусматривал наказание за домашнее насилие — считает депутат Государственной Думы Нина Останина. По словам парламентария, в стране достаточно нормативов, регулирующих поведение граждан.
О том, что нормативы эти не работают должным образом, говорят ситуации, которые становятся достоянием гласности. Из недавнего: в Чувашии экс-помощник депутата протащил жену по дороге за волосы и насильно затолкал в машину, очевидцы сообщили о случившемся в полицию, домашний тиран задержан.
Убийство, тяжкий вред здоровью — точки невозврата. Сколько фактов планомерного истязания остаётся за закрытыми дверями — данных нет. Можно ли этому противостоять выясняла Вера Мещерякова.
Дом-крепость защищает от внешних угроз, происходящее внутри — за запертой дверью чаще всего и остаётся. Физическое насилие одного члена семьи над другим скрыть бывает сложно, но воздействие может принимать разные формы.
Екатерина РУБЛЁВА
Человек, с которым вы уже не состоите в браке, он может прийти на вашу жилплощадь и говорить, что он будет проживать здесь, несмотря на то, что вы его боитесь.
Екатерина рассказывает: из родных квадратов пришлось уйти на съёмную квартиру.
Екатерина РУБЛЁВА
Форм насилия существует очень много. Это всевозможные и угрозы, и шантажи, и манипуляции имуществом, деньгами и детьми. И с этим, конечно, столкнуться, да, мне пришлось.
Далеко не каждый человек, столкнувшийся в собственном доме с угрозой, об этом заявит и получит своевременную помощь.
Напомним, в 2017-м проблема домашнего насилия в России переведена из уголовной плоскости в административную — дискуссия о возвращении в исходную точку ведётся по сей день.
Нина ОСТАНИНА
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ КОМИТЕТА ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ РФ ПО ВОПРОСАМ СЕМЬИ, ЖЕНЩИН И ДЕТЕЙ
«Большой общественной поддержки эта тема у нас не находит. Предложение о выделении домашнего насилия появлялись неоднократно».Григорий КАЛЁНОВ
ЮРИСТ
Видимо, депутатам Госдумы виднее, может быть, и не нужно принимать отдельный закон, тогда нужно принять несколько изменений во многие нормативные акты.
Вопрос буксует несколько лет. С момента декриминализации явления объём работ у социальных служб существенно вырос.
Ольга ЛОМОВЦЕВА
ДИРЕКТОР ОБЛАСТНОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО КАЗЁННОГО УЧРЕЖДЕНИЯ СОЦИАЛЬНОГО ОБСЛУЖИВАНИЯ «ПРИЧАЛ НАДЕЖДЫ»
Там же получается по закону нужно его трижды привлечь за побои, чтобы дальше пошло уголовное наказание какое-то. Но трижды… Здесь бывает от одного раза — изобьют так, что ты можешь стать инвалидом. А получается, что нет такого в законе сейчас.
Потребность в кризисных центрах сегодня не закрыта, приюты при храмах закрываются один за другим. Социальная гостиница для женщин с детьми рассчитана на 12 мест — свободных не бывает. Попавшим сюда оказывают комплексную помощь — психологическую, юридическую, подключаются все профильные ведомства. Но категорическая нехватка убежищ — не единственный аспект, усугубляющий проблему.
Эльмира ФОМИНА
ПЕДАГОГ-ПСИХОЛОГ СОЦИАЛЬНОЙ ГОСТИНИЦЫ ДЛЯ ЖЕНЩИН
Это на самом деле очень сильно табуированная тема, которая вызывает стыд и страх осуждения. И это не та тема, которую вообще со всеми обсудишь, поэтому часто женщины, сталкивающиеся с домашним насилием, так скажем, становятся изолированными от окружения.
На людях — милый и обходительный, монстр дома — типичный портрет агрессора. Своё истинное лицо он покажет далеко не сразу, а положительный образ в глазах окружающих и вовсе играет против жертвы.
Вера МЕЩЕРЯКОВА
КОРРЕСПОНДЕНТ
Влюблённые гадают на ромашке, лепесток за лепестком — в предвкушении, что останется заветное «любит». У агрессора свой взгляд на отношения: также, лепесток за лепестком, он обрывает своей жертве возможность не просто вырваться — сохранить себя. «Зачем тебе учиться и работать? Я буду тебя содержать», – так формируется экономическая зависимость. Потом в расход идут друзья и знакомые: они оказываются «неправильными», «дурно влияют». На смех поднимаются увлечения: «Хватит глупостями заниматься». Внешний вид. Обрубаются связи с родственниками. Жертва превращается в своеобразный цветик-семицветик, который должен беспрекословно выполнять желания домашнего тирана. В результате остаётся пустота — впереди лишь увядание.
Пара недель — и многие жертвы готовы простить агрессора, попадая на новый виток. По-настоящему вырваться могут лишь единицы.
Наталья УШАНОВА
ПРЕДСЕДАТЕЛЬ АССОЦИАЦИИ ПСИХОЛОГОВ УЛЬЯНОВСКОЙ ОБЛАСТИ
Я так живу, а-а-а, есть ещё люди, которые так живут. Значит, я не одна. Что это делается? Подкрепление. Подкрепляется. И я опять молчу. Нужно дойти до какой-то крайней точки, чтобы жертва приняла решение что-то изменить.
Неповоротливость правоприменительных механизмов, помноженная на стереотип о виновности жертвы, оттягивает решение вопроса на неопределённый срок. Слова о необходимости изменений звучат разрозненно, понимание — что именно делать — может прийти при изучении практики соседних стран. Но первый шаг — перестать отрицать очевидное: если тема не покидает повестку, значит, она требует внимания.
Вера Мещерякова, Павел Асланиди, Алексей Юферев. Репортёр 73
Добавить комментарий